Первый день в Луангпрабанге начинается ужасно. В четыре утра нас буквально подбрасывает на гостиничных койках разрывающим уши грохотом барабана. Спросонья сознание клинит от страха. Что?! Где?! Война?!
В следующую же секунду приходишь в себя: да-да, это же зовут на кормление монахов, главное местное «развлечение».
Наскоро одевшись, выскакиваем на улицу.
Ритуалу кормления – многие века. Основывается он на одном из 227 правил дисциплины буддийского монаха. Согласно ему он имеет право принимать пищу лишь два раза в день – рано утром и в обед. И ни в коем случае не добывать ее сам – только то, что подадут. ...
Еще в темноте на центральных улицах города появляются женщины с деревянными кастрюльками, наполненными вареным рисом, и тарелками с гроздьями бананов. Это для тех, кто хочет собственноручно покормить монаха. Бизнес беспроигрышный – все стоит копейки и моментально раскупается непрерывно прибывающим на улицы народом. Особо продвинутые приходят с ковриками, расстилают их у обочины дороги, становятся на колени и ждут, сложив на груди руки.
Наконец – легкий волнующий гул: «Идут!»
Монахи – босые, в ярко-оранжевых робах и с большими блестящими чашами на перекинутых через плечи ремнях – текут по городу нескончаемым ручьем. Крышки чаш не успевают подниматься– туда летят горсти риса, конфеты, бананы и даже денежные купюры... Было, однако, в истории лаосского монашества «черное» время, когда многовековая традиция ненадолго прервалась.
В 1975 году в Лаосе произошла революция. Короля свергли, власть взяла Народно-революционная партия, которая направила страну по пути строительства коммунизма. Религию, как и положено, объявили «опиумом для народа», а монахов кормить запретили. Пусть, дескать, эти лоботрясы пасут скот и выращивают рис. «Лоботрясы» ответили массовым исходом в Таиланд или отречением от монашеских обетов. Население заволновалось. Революционеры поняли, что несколько погорячились, и уже в 1976 году запрет был отменен.
В Лаосе, предупреждают путеводители, лучше воздержаться от питья водопроводной воды. Всю еду, купленную на улице, надо поливать лимонным соком. Нельзя ходить по траве босиком и под страхом ареста и депортации вступать в интимные отношения с местными жителями. Опасно также ездить по дороге Вьентьян–Луангпрабанг, ибо там разбойники иногда грабят автобусы. Разумеется, именно по этой дороге мы и поехали. Разбойников, к счастью, не встретили. Зато вдоволь насмотрелись на грязноватые деревни с домами на сваях и джунгли – сплошную стену деревьев, кустарников и высоченных трав, намертво переплетенных сетями колючих лиан. Туда, кажется, невозможно не только зайти, но и ногу просунуть.
Между тем именно здесь в 1960-х проходила знаменитая «Тропа Хо Ши Мина», по которой Северный Вьетнам снабжал оружием партизан Национального фронта освобождения Южного Вьетнама. В это время в центре Лаоса шла гражданская война – правительственные войска воевали с Народно-освободительной армией Лаоса, которой помогал СССР. США, безуспешно «покорявшие» Вьетнам, «вписались» в оба процесса – зверски бомбили «тропу» и силами марионеточных войск бились с повстанцами. Действия эти входили в прямое противоречие с Женевской конвенцией 1962 года, провозгласившей нейтралитет Лаоса. Поэтому в Штатах они не афишировались и до сих пор называются там «Тайной войной».
За 13 лет на лаосскую землю было сброшено около 3 миллионов тонн бомб. Огромные территории страны до сих пор нашпигованы смертоносным металлом. Обезвреженным бомбам предприимчивые лаосцы, однако, нашли практическое применение – их используют… для украшения интерьеров. В том числе в качестве ваз для цветов. В 1973-м, после того как США фактически признали свое поражение во Вьетнаме, гражданская война в Лаосе закончилась Вьентьянским мирным соглашением. А спустя два года Народно-революционная партия, нарушив его, свергла монархию, и Лаос вместе с победившим Вьетнамом стал форпостом социализма в Юго-Восточной Азии. Красные флаги с серпом и молотом по-прежнему развеваются над страной. А на груди лаосских пионеров гордо красуются красные галстуки.
«В Лаосе нет моря, нет полезных ископаемых. Памятники истории, имеющие материальную ценность, вывезены или уничтожены. Стратегических дорог нет. Река Меконг совершенно непригодна для крупных судов из-за смехотворной глубины и порогов», – это часть доклада губернатора Лаоса французскому правительству Индокитая времен колонизации. По-настоящему страна «не раскручена» и до сих пор, оставаясь местом для «гурманов». Хотя памятников истории здесь немало: потрясающей красоты храмы, знаменитая и загадочная
Долина Кувшинов – скопище мегалитов 3000-летней давности, горные водопады, карстовые пещеры, фантастические пейзажи…
Однако «выгодно продавать» себя лаосцы пока так и не научились. Потому, видно, и живут бедно. Детишки в придорожных деревнях рвали у нас из рук печенье, как маленькие зверьки. Между тем лаосская крестьянка идет в поле в такой юбке, которую у нас можно купить только в дорогом бутике. Продукция традиционных промыслов – ручное ткачество по шелку – могла бы стать для страны немалой статьей дохода, если бы шла на экспорт.
Богата страна, как оказалось, и полезными ископаемыми (в горах – чуть ли не вся таблица Менделеева), и гидроресурсами.
Но главные статьи дохода – по-прежнему рис и… опиум, по производству которого Лаос занимает третье место в мире.
«Зелье» я, разумеется, пробовать не стал. На Индокитай «подсаживаешься» и без его помощи. Дверца в неведомую таинственную жизнь открылась и захлопнулась.
«Вернешься, вернешься, вернешься», – стучит что-то изнутри. Вернусь, куда я денусь…
Михаил Рутман, из журнала авиакомпании VIM
Напишите отзыв или вопрос